Лезвие ножа  - Сандра Бушар

От неожиданности я снова упала на постель и взвыла от головной боли. Свист в ушах заглушал жуткие приступы тошноты и тянущее чувство в мышцах по всему телу. А во всем виноват Черт — напоил меня некой дрянью и… что?!

Боги, что я вчера натворила?! Неужели переспала с ним… еще и по доброй воле?..

Второй раз на кровати я подорвалась с двойным энтузиазмом. Только вот… мальчика уже не было, а дверь была плотно закрыта. Мистика, чтоб ее…

— Пора вызывать психиатричку! — прохрипев три слова, я исчерпала всю выданную мне на сегодня энергию и снова заснула.

Не знаю сколько времени провалялась в беспамятстве, но очнулась от того, с каким грохотом был «кинут» несчастный стакан на небольшой прикроватный столик.

— Уже обед, цыпленок. Выпей это и я жду тебя в зале. Нужно серьезно поговорить.

Варл расплывался у меня перед глазами, но его отстраненное лицо не вызвало во мне никакой тоски, печали, мучений… Не это ли называется громким словом — шлюха?!

Тем не менее, я выполнила его приказ и, опираясь на стеночку, доползла до ванны. Вот честно, не понимала — почему так хреново?! Однажды мы в школе на восьмое марта делали коктейли с боярышником, а на втором курсе вуза пили паленку в честь Нового Года. На утро я спокойно продолжала учебу…

Что. Пьет. Варл?! Топливо для космических ракет?

Ледяной душ помог прийти в себя, а обезболивающее, которое дал мне Максим, привело в чувство, ослабило боль в мышцах и позволило свободно думать и ходить.

Тут же, накинув халат, я поплелась в зал. Слишком уж сильно интриговали слова Хозяина… Что он там опять от меня хочет?!

Теперь, благодаря все еще яркому солнцу, я по-другому взглянула на квартиру. Оказалось, что светлых моментов в ней предостаточно. Чего стоило только сплошное окно во всю стену, освещая ее лучше любого прожектора природными источниками. Так же из зала шла лестница на второй этаж…

— Садись! — холодный тон Варла заставил подпрыгнуть на месте и, забросив глупое разглядывание, просеменить к большому рабочему столу.

Варламовский с умным видом сидел за кипой бумаг и я не удержалась от сарказма:

— Господин директор, клянусь — я ничего не делала. Меня оклеветали! Вы зря вызвали меня на ковер.

Максим поднял свой взгляд на меня. Шутить перехотелось и я тут же села на край стула, тяжело сглотнув.

— Ну что же, Лина Майер, поговорим? — хищная улыбка не сходила с его губ, когда он нарочито медленно, якобы, вчитывался в сведения обо мне. Чертов актер… — Значит, мама у нас — прима Большого Театра, отец — дирижер симфонического оркестра, а сестра — гимнастка цирка «Дю солей»… Эмигранты из Германии. А ты у нас кто?! — отложив одну толстую папку, он придвинул к себе очень тонкую и более удивленно констатировал: — Значит так: отучилась год в театральном — ушла. Затем каким-то чудом оказалась в гуманитарном вузе на втором курсе, откуда тебя выгнали за систематические прогулы. А в этом семестре ты снова очутилась в театральном, уже на третьем курсе! Не знал бы точно, что это — достоверная информация, подумал, что читаю краткий пересказ сюрреалистичного романа.

Настроение пропало напрочь. Оно и не было хорошим, а теперь я превратилась в оголенный провод около лужи с водой, к которому лучше не прикасаться. Было у меня два «красных» слова: учеба и семья. Он задел оба. Быть взрыву.

— И в чем «роман»? — сквозь зубы прошипела я, даже не пытаясь скрыть истинные эмоции.

— А в том, что параллельно ты еще занималась балетом, музыкой, гимнастикой, английским… А потом сбежала? Почему?

Варл цепко смотрел мне прямо в глаза и, казалось, не замечал упрямо сжатых губ и пара из ушей. Он действительно не понимает или притворяется идиотом?

— Пока ты спала, у меня было время все обдумать… И я решил, что гуманитарный вуз — твоя инициатива. Так почему же ты его бросила? Судя по моим записям — у тебя были бюджет, общежитие и даже какой-то там парень…

Бросало то в жар, то в холод. Воспоминания ворохом кружили голову, а заинтересованность Максима с дьявольским блеском синих глубин доводила до предела. Сейчас либо разрыдаюсь, либо врежу ему…